// В. И. Вернадский и ноосферная парадигма развития общества, науки, культуры, образования и экономики в XXI веке: коллективная монография / Под науч. ред. А. И. Субетто и В. А. Шамахова. В 3-х томах. Том 2. – Спб.: Астерион, 2013.-588 с. [ в 3-х т. 1742 с.]
Ноосферные основания постклассической картины мира и парадигма эволюции технического
За последние 200 лет изменились материальная часть окружающей действительности и её информационно-социальное сопровождение. Состояние биосферы, просматриваемое до конца века, сигнализирует о неблагополучии и заставляет задуматься о ноосферном пути, констатируя, в частности, что первый период Киотского протокола, закончившийся 31 декабря 2012 г., остался со спорными результатами и несогласованным движением в будущее.
Представление о биосфере складывалось у Вернадского с 1917 г. и в ясной форме изложено им в 1924 г. (La géochimie, Paris) и в 1926 г. [5, с. 5] как вопрос «об определённом строении земной оболочки», и о «живом веществе» как особой форме нахождения химических элементов, выявляющейся в миграциях химических элементов аналогичного минералам и горным породам (молекулам и кристаллам) магмам, рассеяниям» [7, с. 506]. «Жизнь… своим существованием – в непрерывной связи со средой жизни – создаёт биосферу, определённую оболочку земной коры» [6, с. 165]. Важно, что именно в это время формировался вероятно-статистический взгляд (вторая научная картина мира) на строение материи [2] – спектры, строение ядра.
Биосфера – сфера жизни, область жизни – как понятие введено в биологию Ламарком и в геологию Э. Зюссом. «Понятие биосферы чисто эмпирическое. Оно было создано – в планетном аспекте» – в 1875 г. Э Зюссом [7, с. 504] в эпоху его геологической работы над происхождением Альп, и было введено как концепция. Зюсс правильно оттенил точный, лишённый всяких сторонних, всяких гипотетических допущений фактический характер вводимого им нового понятия.
Таким образом, биосфера, по Вернадскому, определённая часть планеты, определённая геологическая оболочка. Биосфера – планетная оболочка, включающая живое вещество и неживое вещество, охваченная и организованная деятельность живого. Вернадский различает живое вещество и косное как предельное абстрактное понятие «вещество». По Вернадскому, живое вещество – совокупность живых организмов.
Воспользуемся термином Вернадского «реальность» и её разделением на физическую и биологическую, сделав естественный шаг, признав всеобщность технической реальности. В этом случае наука и практика потребовали введения ряда понятий, формулирования новых определений и терминов, описывающих реальности цивилизации XXI века и ставящих вопрос о ноосфере. Речь идёт, прежде всего, о понятиях, которые хотя и вошли в отраслевые, общетехнические и международные словари [14, 37, 40], но всё ещё остаются малоизвестными широкому кругу научной и инженерно-технической общественности.
Здесь ключевой вопрос – что есть техническая реальность? Современное общее естествознание, все социальные дисциплины и философия в целом, не дают на него однозначного ответа. Они путают понятия «техника» (философия техники – понятие, восходящее к немецкой философской школе Каппа и развивающего её в России Энгельмейера, затем Мелещенко) и «технология» (философия технологии – термин, получивший распространение в англоязычных странах, и, как и в первом случае, под этим ошибочно понимается всё техническое); не отделяют как категории познания: материал (Проблема книгопечатания заключалась в материалах – типографском металле – гарт, вызвав для Гуттенберга трудности. А техника была – пресс – валик [8, с. 95; 12]), конечную продукцию, экологическое воздействие (сбросы, выбросы, отходы). Объединяя технику, технологию, материал, продукцию, эковоздействие как составляющие материальной основы технической реальности и рассматривая их как целостность, я говорю о технетике как науке [21, 22], о технической реальности вообще, вводя обобщения, естественные для специалиста – проектировщика инвестиций.
Вернадский говорил, что ему пришлось ввести понятие «эмпирическое обобщение» (письмо к И. М. Гревсу от 25 мая 1936 г. [11, с. 155]. В 1926 г. Вернадский сделал обобщение: «Никогда в течение всех известных геологических периодов не было никаких следов абиогенеза, т. е. непосредственного создания живого организма из мёртвой косной материи». Это обобщение было им названо в 1924 г. принципом Реди [11, с. 71]: «… современное живое вещество генетически связано с живым веществом всех прошлых геологических эпох … в течение всего этого времени это условие земной среды было доступно для его существования», условия «непрерывно были близки к современным», средний химический состав живого вещества в земной коре, какой мы и ныне наблюдаем…», «Необратимым процессом был процесс истории человечества», «… всякий эволюционный процесс есть процесс необратимый, в то самое время, как вся механика и созданное в связи с ней абсолютное время отвечает обратимым процессам: время абсолютное может отсчитываться во время такого процесса и в ту, и в другую сторону» [9, с. 109].
Для нас важна возможность выводов: (а) мёртвое (физическое) породило (как?) живое; биологическое – техническое; (б) всё биологическое генетически связано и вполне описывается 20-ю буквами-аминокислотами; всё техническое – 20-ю буквами национального алфавита, метрической (1875) и электрической (1881) системой единиц SI, единой мировой системой обозначений; (в) всякий эволюционный процесс необратим («Процессы, создающие живые естественные тела, необратимы во времени» [7, с. 546],) и необратим процесс истории человечества; (г) законы механики Ньютона (и электродинамики Максвелла) в абсолютном пространстве и времени обратимы, дают однозначный результат при одинаковых исходных данных, составляя основу первой научной картины мира, руководствуясь которой создаются технические изделия.
Однако, «Мощь человечества связана не с его материей, но с его мозгом» [7, с. 549], «…человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человека, как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть ноосфера». «Человек впервые становится крупнейшей геологической силой», «…мысль не есть форма энергии» [7, с. 550]. По Вернадскому: Ноосфера – последнее состояние наших дней [10, 31], требующее от нас ответа – это реальность материальная или это реальность идеальная.
Говоря о мощи человечества, связанной с его мозгом, Вернадский по своим убеждениям близок к К. Марксу: «Природа не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог … Всё это продукты человеческого труда, природный материал, превращённый в органы человеческой воли, властвующий над природой или человеческой деятельностью в природе» [Т. 46, с. 215]. И когда я говорю, что уже давно машины делают машины, то мне отвечают, что её-то сделал человек. Не воспринимается, что так можно дойти на 5 млн лет назад [50, 51], когда человек сломанным суком начал выкапывать корень для еды и сообразил, что им же можно и заставить соплеменника работать на себя: кто палку взял, тот и капрал. Вопрос об искусственном интеллекте решён в его пользу: он управляет сложнейшими производствами, финансами, бытом. И вопрос стоит не о ноосфере человека, а о компьютерной сети, всё охватившей и принимающей множество решений. «Вы это серьёзно!» – восклицали советские философы в 1963 г. [13]. М. Ботвинник, вырастил Каспарова, но не верил, что машина победит гроссмейстера. Однако же она победила признанного первым среди шахматистов, и теперь матчи человек – машина уже не проводятся. В ноябре 2012 г. директивой Минобороны США предписано человеку сохранять контроль за применением оружия умными боевыми машинами.
Понятие «ноосфера» Вернадский определил как «…естественное тело, компонентами которого являются литосфера, гидросфера, атмосфера и органический мир, преобразованный деятельностью человека» [6, 10], что «разум становится общепланетарной силой». Биосфера, по Вернадскому, определённая часть планеты, определённая геологическая оболочка. Биосфера – планетная оболочка, включающая живое вещество и неживое вещество, охваченная и организованная деятельность живого. По Вернадскому, живое вещество – совокупность живых организмов.
Ноосфера – это новое состояние биосферы. Ноосфера – теоретическая модель будущего. Ноосфера – сфера разума (Ле-Руа, де Шарден). Вернадский не дал полное чёткое понятие ноосферы. По его утверждению, это понятие на современной стадии, геологически переживаемой биосферой, ввёл в 1827 г. французский математик и философ Е. Ле-Руа [7, с. 11, с. 549]. Говорить о ноосфере можно лишь совместно с социальной формой материи, когда человечество стало воздействовать на окружающую природу так, что последствия становятся необратимыми. Вернадский: «… биосфера неизбежно перейдёт так или иначе, рано или поздно, в ноосферу, т. е. в жизни народов, её населяющих, произойдут события, нужные для этого, а не этому процессу противоречащие. Цивилизация «культурного человечества»…, образуя ноосферу…, всеми корнями связывается с этой земной оболочкой, чего раньше в истории человечества, сколько-нибудь обозримой, в мире не было.
Следует выделить некоторые научные исследования, охватывающие направления: (1) оценка влияния антропогенной нагрузки и условий жизни на здоровье человека; (2) разработка методов оценки натурального и экономического ущерба отдельным компонентам окружающей среды в результате антропогенной деятельности; (3) методические проблемы анализа риска и безопасности; (4) анализ долгосрочного техногенного воздействия на здоровье человека. Речь идёт о разработке биосферных основ устойчивого развития: у Н. В. Тимофеева-Ресовского есть биосферные раздумья; у В. В. Докучаева – науки о земле и судьбах человечества. Хайдеггер, для которого мышление есть феномен человека, а «… сущность мышления определяется из того, что дано мысли – из присутствия присутствующего, из бытия сущего. Мышление лишь тогда есть мышление, когда оно вос-поминает …» [44, с. 238]. Хайдеггер рассматривает тезис онтологии нового времени [42, с. 158]: основные способы бытия суть бытие природы (res extensa) и бытие ума (res cogitans).
Заимствуя у Вернадского: «Я здесь и в дальнейшем буду говорить о реальности вместо природы, космоса» [6, 8], соглашаясь (поясним это в дальнейшем), что «Одна сила и одна мощь – идея. Я теперь читаю Платона» [36, с. 115], отталкиваясь от Хайдеггера и вспоминая рассмотренные Вернадским реальности [8, 12, 31], я полагаю, что антропно воспринимаются (существуют) три материальные (физическая, биологическая, техническая) и две идеальные реальности (информационная, социальная). Остальное окружение входит соподчинённо в какую-либо из этих реальностей. Как единое целое все они формируются и функционируют [14, 22, 24, 26, 27], подчиняясь ценологическим закономерностям инвариантности структуры при образовании ценозов: физхим – био – техно – информ – социо –, укладывающихся в замеченный мною числовой ряд. Предложенное не совпадает с результирующей схемой, по Вернадскому, пути развития живых организмов: геосфера – биосфера – ноосфера – трофосфера – сфера автотрофного человека, и для сравнения приведённой мировой целью эволюции живого, по идее Тейяра-де-Шардена [34]: преджизнь, жизнь, мысль, сверхжизнь.
Антропный принцип впервые появился в работах Г. М. Иглиса (1958), затем независимо сформулирован Р. Дикке (1961) и Б. Картером (1970). Формулировка антропного принципа, по Картеру [53], состоит в следующем: «То, что мы можем ожидать от наблюдения, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего присутствия как наблюдателей».
Формулировку Картера удобно переписывать более эксплицитно следующим образом: «Мир устроен так, что в нём возможно существование человека, способного по собственной воле наблюдать этот мир и этим на него воздействовать, избегая саморазрушения», этим самым создавая, всё-таки, ноосферу.
Ноосферная (если под этим понимать разумные действия власти) модернизация государственного и регионального управления в ХХI веке должна опираться на некоторые фундаментальные законы Природы. И здесь, следуя Вернадскому, нужно «… стоять на прочной и незыблемой почве – на эмпирических обобщениях» [5, с. 3], рассматривая биосферу «как единое целое, как закономерное проявление механизма планеты, её верхней области – земной коры», а не как «случайное совпадение причин» (там же, с. 4). «Несомненно, одинаковость строения достигающего до нас космического со строением вещества земли не ограничивается биосферой» (с. 10); Обязательна неравномерность распределения элементов земной коры (с. 12); «Жизнь – в той форме, в какой мы её изучаем – есть чисто земное планетное явление, неотделяемое от биосферы, созданное и приспособившееся к её условиям» (с. 38); «В мире организмов в биосфере идёт жесточайшая борьба за существование» (с. 46). В. И. Вернадский приводит образное выражение фон Бэра: «…. жизнь бережлива в своих тратах захваченного вещества, с трудом и неохотой отдаёт его назад» (с. 66).
Остановимся на одинаковости строения и на неравномерности распределения. Единый 100 «Большой взрыв» [4] породил около десятка – 101 элементарных частиц, характеризующихся неотличимостью друг от друга. Далее природа создала индивидуальное – 102 менделеевских атомов, одинаковость перестала получаться (есть водород, но есть и дейтерий, и тритий). Из этих атомов-молекул образовалась земная кора с её 104 месторождениями, по Ферсману [39], которому в Дневниках [6] посвящено много страниц. В частности, доклад Ферсмана «поражает совершенно исключительным сопоставлением фактов на основе поразительной эрудиции. Но, по существу, много интуиции, и нет резкой ясности. Широта охвата этого не позволяет» [6, с. 325]. В свою очередь, А. Ферсман писал: «С совершенно исключительной глубиной и эрудицией дал основу современных представлений о биогенезе В. И. Вернадский». А. Е. Ферсман (1923), кроме астрономического и исторического времени, отметил восемь источников измерения времени в планетных процессах. Представления Вернадского о времени также менялись. Так, в 1931 г. в работе «о жизненном (биологическом) времени» (ч. 2) Вернадский считал, что оно подобно пространству, также не может рассматриваться в старом ньютоновском смысле как нечто однородное и изотропное, должно обладать – для различных материальных образований – особым строением, своими специфическими свойствами. И это действительно так, что и доказано мною при формулировке трёх научных картин мира.
Покажем это, вернувшись к ценологическим представлениям [22, 24, 25]. Ещё в 1877 г. К. Мёбиус предложил термин биоценоз, справедливо полагая, что лягушка живёт не сама по себе, и её как часть биоценоза изучать надо не так, как это делал Гальвани, и не анатомически. Этим Мёбиус ввёл основной объект для экологии (сам термин введён Э. Геккелем в 1866 г.). Индустриализация актуализировала, точнее, сделала экологию наукой (сейчас предложено около 20 различных пониманий, что такое экология). Её развитие привело А. Тенсли к термину экосистема (1935), В. Н. Сукачёва – к термину биогеоценоз (1940), к появлению в нашей стране биогеоценологии как науки (сейчас она считается частью экологии, которая в классическом понимании изучает взаимодействие организмов между собой и с окружающей средой). Количество живого сейчас оценивается 108 видов.
Отдельные виды «живут» во вполне определённых, отличных друг от друга условиях. Но появление, сохранение или исчезновение вида (популяции) в целом свидетельствуют о наличии объективных законов, способствующих либо появлению, либо сохранению, либо исчезновению вида. Общепринятая точка зрения: чем больше число видов в природе, чем они разнообразнее, тем выше её помехоустойчивость, устойчивость к любым внешним воздействиям. Изучение явления инвариантности структуры ценозов любой из материальных и идеальных реальностей подтверждает правильность этого.
Исследование ценоза как целостности предполагает его системное описание словесно и иерархической практически разумной системой показателей (что обязательно для выделения ценоза как такового), а затем – выполнение структурного ценологического анализа, полагая, что ценологические представления есть новая ступень познания, гносеологически опирающаяся на третью научную картину мира [21, 23, 24]. Необходимость формализованного описания ценоза (и реализации модели) есть отличие моего подхода от подходов и законов Парето, Лотки, Юла, Уиллиса, Бредфорда, Ципфа, Мандельброта; от построений Арапова, Шрейдера, Крылова, Орлова, Чайковского, Хайтуна [3, 22, 26, 28]. Это должно быть сделано до идентификации элементов-особей. Идентификация же предполагает возможность классифицировать особи: (1) по видовым признакам (как у Линнея), дискретизируя тем самым элементы-особи, или (2) по параметру, непрерывным рядом на отрезке, характеризующим все особи (отметим факт: рост людей, расход горючего на 100 км – гауссовы; потребление же ресурса предприятиями одной отрасли (1970 – 1990 гг.) или регионами в целом по России за 1990–2010 гг. [52] – негауссово и математически определяется бесконечно делимыми гиперболическими H-распределениями, модельно отражая явление инвариантности структуры ценозов).
Говоря о показателях, выделяющих ценоз (вне зависимости от их вербального или формализованного представления), следует иметь в виду мною сформулированное: (1) ценоз не может быть адекватно описан системой показателей, любая система – не чёткая и не полная, увеличение количества показателей и кажущееся повышение точности (достоверности) каждого не приближает или мало приближает к самомý акту выделения ценоза; (2) два ценоза, описанных одной системой показателей, совпадающих в пределах точности, принятой для данного класса измерений, могут различаться по существу (другими характеристиками, параметрами, представлениями) сколь угодно сильно; (3) ценологическое время – время феноменологическое; оно необратимо; ценоз, даже описываемый не изменившимися качественно и количественно показателями, через время Δt уже иной; но это время t<Δt не измеряется малыми промежутками (для одного ценоза – секундами, для другого – годами), а сравнимо (относительно порядка) со временем жизни особей тех видов, что группируются вокруг пойнтер-точки R (перегиб гиперболы); (4) ценологическая фрактальность проявляется вложенностью ценозов такой, что она иерархически ограничена 5–7-м уровнями (в отличие от бесконечности Мандельброта, представленной, например, кривой Коха); (5) ценологическое пространство неоднородно, нужномерно, в отличие от конечного евклидова, или неевклидовых геометрий.
Изложенное в сжатом виде и есть третья научная ценологическая картина мира.
Математическую сторону картины обеспечивают работы
академиков Колмогорова, Хинчина, Гнеденко, которые использованы нами для объяснения фундаментальности Н-распределения
[15], представляющего, как полагает большинство исследователей, гиперболу,
крутизна которой определяется характеристическим показателем 0<α<2 для видового распределения и 1<β
1,5 для рангового
распределения по параметру.
За последние 100 лет «движения к ноосфере» актуализировалась необходимость рассмотрения таких объектов как цех, предприятие, отрасль; организация, учреждение, офис; квартира, поселение, город, регион в качестве сообщества (coenose, греч.; cénose, фр., cenosis, англ.) различного рода технических изделий. Без такого рассмотрения трудно ожидать правильного решения как локальных технических (экономических), информационных, социальных проблем на уровне физических и юридических лиц, так и проблем, требующих разрешения на уровне законодательной и исполнительной ветвей власти, и решить вопрос, насколько созданное можно считать разумным.
Обобщим изложенное: вновь выпускаемые типоразмеры вместе со старыми видами составляют конвенционно выделяемые ценозы, образование которых определяется следующий закономерностью. Счётное множество особей, которые все могут быть отнесены к некоторому образующему экосистему числу видов одного класса, и само число видов распределены таким образом, что большинство видов представлено малым числом особей в каждом, а по мере увеличения количества особей одного вида – число таких видов сокращается. Уменьшающееся число видов с возрастающим количеством особей в каждом основывается на увеличивающемся числе видов с малым числом особей. Закономерность имеет объективный характер и объясняется законами, определяющими технологическую эволюцию. Тогда, если при случайной выборке особей и группировке их по видам не происходит уменьшение числа видов по мере увеличения количества особей каждого вида, и если методология учёта корректна, то должны быть возмущающие причины, нарушающие ход эволюции.
Объективность явления формирования структуры техноценозов заставляет задуматься о законе, диктующем такую всеобщность. Мною обосновано предположение для техногенного мира о существовании и действии закона информационного отбора, определяющего направленность и необратимость техноэволюции и включающего в себя представления тихогенеза Ч. Дарвина [16, 49] и номогенеза Л. С. Берга [1]. И хотя обе теории критикуются [19, 32, 47, 48], но многое возможно заимствовать для объяснения эволюции вообще.
В мире технического (как и в биоэволюции) без избирательного уничтожения штук-особей разных видов, конечно, нет и техноэволюции. Оно принимает закономерный характер движущего механизма эволюции только через посредство внутренних сил, действующих внутри ценоза. Специализация увеличивает количество возможных экологических ниш и количество изделий, которые способны выжить в этом ценозе (процесс, совпадающий с общим направлением техноэволюции). Контроль популяции, осуществляемый экосистемой, приводит к отбору, к оценке отдельных признаков, к (не)приемлемости популяций, к (не)целесообразности дальнейшего воспроизведения вида. Контрольный механизм техноценоза представляет собой ни что иное, как борьбу за существование. Последний этап заключается в оценке результатов отбора изделия, осуществлённого экосистемой, который делает "разумная" машина, читая, например, штрих-код, и которая эти результаты материализует (закрепляет) в документах. Сохранение действующего, внесение изменений, аннулирование, изготовление нового – любой из исходов есть необходимый этап техноэволюции.
Говоря о новой парадигме восприятия технического мира, ином представлении материальной сущности изделий и способах изучения их жизненных циклов, я имею в виду следующее: во-первых, техническая реальность стала всеобщей (свершившееся преобразование биосферы в техносферу, но не в ноосферу), и невозможно существование человека вне (и без) технического; во-вторых, человек сегодня выживает не при помощи отдельных орудий и продуктов своей деятельности (как в начале антропогенеза, когда создавалось только такое техническое, которое классифицируется как орудийная техника), а вполне успешно живёт среди непредсказуемого множества окружающих его нужных и не нужных вещей и не им лично произведённых продуктов; в-третьих, нынешнее поколение (а последующие – в ещё большей степени) живёт в вещном мире, неизмеримо бóльшая часть которого создана до рождения живущих; в-четвёртых, элементы (изделия) окружающего технического, зафиксированного во времени и пространстве, образуют технические ценозы; в-пятых, глобальный эволюционизм технического диктует появление другого технического так, что каждая из единиц технического как изделие-особь переделывает окружающее в направлении, благоприятном для себя (как для изделия-вида), что и отражает действие закона информационного отбора, диктуемого техноэволюцией, которая объективна и сама выбирает направление развития. Во всяком случае, остров, по площади равный Австралии и образованный пластмассовой тарой на пути из США на Гавайи, не свидетельствует о разумности. И частью биосферы, по Вернадскому, остров назвать трудно.
Появление технической реальности разделило функции: (1) появился материальный объект, содержащий закреплённую информацию – документ, выделившийся из гомеостатической системы, которая создаётся по плану, программе, содержащейся в документе; уникальность и воспроизведение документа уже не зависят от способа и времени воспроизведения и функционирования гомеостатической системы-изделия; (2) воспроизведение (изготовление) изделия осуществляется во времени и пространстве в соответствии с закреплённой информацией, содержащейся в документе, с использованием определённых документом вещества и энергии, которые не принадлежат документу и которые, в свою очередь, определены документом. Вначале появились отдельные технические изделия, затем они образовали техноценозы.
Тогда технетика становится наукой о техноценозах, отличительные особенности которых [22, 41, 43]: размытость границ, конвенционность их выделения для каждой конкретной задачи и для каждой специальности (в том числе технической и экономической): практическая бесконечность элементов – технических изделий – штук-особей, образующих ценоз; слабые связи и слабые взаимодействия между отдельными элементами такие, что корреляционно-значимая связь существует для единиц процентов от общего количества составляющих ценоз элементов, а подавляющее большинство связей между элементами прослеживается лишь на интуитивном уровне.
Ключевыми для обнаружения и описания явления инвариантности структуры технических ценозов, возникших в период индустриальной формации, но в особой степени характеризующих постиндустриальное глобализирующееся общество, являются одномоментные, одно без другого не мыслимые понятия (процедуры выделения): (1) собственно ценоза; (2) семейства далее неделимых элементарных единиц-особей; (3) вида (технического). Все три мыслительных действия концептуальны. Практическая реализация ставит вопрос о единообразии и однозначности понятий, определений, терминов и стандартности математических процедур, что позволит сравнивать результаты, полученные в различных технических науках, и сделать вывод об области применения ценологической методики, сущностную основу которой составляет всеобщность явления инвариантности структуры техноценозов.
Рассмотрим важнейшие понятия – технический вид и особь: вид (типоразмер) машины – численная и качественная характеристики. В этом случае к одному типоразмеру (виду), образующему группу – популяцию, будут отнесены машины с разными габаритными размерами, исполнением и др. Species, S: биологическое – вид, математическое – группа. Отдельное техническое изделие – машину, соотнесём с понятием Unus, U («особь», «единица»), элемент, далее неделимыми из-за угрозы потери работоспособности. Элементарное (восходящее к понятию атом) подразумеваем синонимично: элемент – единица – штука – особь – индивид – индивидуальность. Налицо некоторое смысловое изменение значения "элементарного" в сторону большей содержательности: элемент-то элемент, но не совсем элементарен – есть ещё свойства, которые следует учитывать. Как элемент при ценологических исследованиях в технических приложениях (науках) могут рассматриваться: гвоздь, болт, шайба, крыльчатка, подшипник, вал, двигатель, редуктор, коробка передач, агрегат, кран, ..., рабочая клеть, прокатный стан, прокатное отделение, прокатный цех, прокатное производство, прокатный завод, прокат страны, мировое производство проката (здесь проявляется спектр уровней организации, гносеологически связанный с понятиями различать и выделять).
Биологический вид является одним из ярких примеров объективного существования в природе некоторого явления, не данного нам в чувственно-воспринимаемой форме. То же относится и к техническому виду. В процессе рождения идеи, научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) начинают разрабатывать какой-то новый вид продукции, и возникает вначале некоторый идеальный образ, затем конкретизируемый заданием основных параметров, выполнением конструкторской документации, сводной спецификации. Вместе с началом НИОКР возникает вопрос о названии – это и есть констатация, что создаётся новый вид. Наконец, готова документация на самó изделие-машину, на её технологию и оснастку при изготовлении, на используемые материалы, на испытания, контроль, приёмку, что и даёт возможность изготовить опытный образец, затем – массовый выпуск продукции.
Материализовавшейся идее необходимо дать номер, чтобы отличить изготовленное изделие от другого, изготовленного по тем же чертежам (крупным изделиям, изготавливаемым без опытных образцов, сразу даётся имя собственное, например, "Титаник"). Итак, конструкторы разрабатывают вид; изготовители "порождают" особи данного вида, различая их номером в паспорте; эксплуатационники имеют дело только с отдельными особями, но именно они вырабатывают коллективное мнение (на основе независимых друг от друга мнений) "хорошо/плохо" о виде в целом.
Так мы приходим к выводу, что устройство изделия документально диктуется до его рождения, определяя самó рождение техники, технологии, материала, продукции потребления, последующую эксплуатацию (жизнь), экологические и другие ограничения. Налицо тенденция "загнать" в обозначения вида как можно больше информации (хотя есть документы, ограничивающие эту тенденцию). Запись осуществляется различными символами (включая алфавит) и обозначает не приведённую в паспорте документацию: нормативную, ссылки и указания законодательных, исполнительных и контролирующих органов, различные ГОСТ и ТУ на сам вид изделия и на составляющие. Всё это составляет генотип изделия – документальную запись его конструкции; запись, которая опирается на действующие документально закреплённые знания и на наследуемые многовековые знания, умения, навыки.
Итак, технический вид – основное понятие классификации, служащее для выражения отношений между техническими классами при разбиении их на семейства и роды. Это структурная единица в систематике изделий: изделия двух разных видов отличаются количественной и обязательно качественной характеристиками; изделия одного вида изготавливают по одной проектно-конструкторской документации. К общим признакам вида относятся (см. также [18]): некоторая заданная численность; тип организации; способность в процессе работы и воспроизводства сохранять качественную определённость; дискретность; экологическая, экономическая и географическая ограниченность; устойчивость; целостность (в отдельных случаях не различают вид и такие понятия как наименование, название, тип, типоразмер, проба, модель, сортамент, марка, артикул, профиль, рисунок и др.).
В процессе познания человек достаточно уверенно стал различать дискретное и непрерывное. Оказалось, что для одних целей Н-анализа необходимо учитывать дискретность (отличать особь от особи); для других существует непрерывный ряд такой, что понятие "вид" смазывается, и следует вводить балльную или ранговую оценку (или, например, децильную Парето). Такими непрерывными величинами, исследуемыми Н-распределением по параметру, могут быть активы банков, творческие способности, расходы энергоресурсов, численность работающих (проживающих). Тогда, говоря о трёх формах Н-распределения, применимых при исследовании ценозов, различаются: (а) для образованных дискретными величинами – только видовое и ранговидовое; (б) для непрерывных величин – ранговое по параметру Н-распределения.
Управление структурой предполагает возможность сравнения двух ценозов, включая сравнение ценозов различной природы. Здесь вновь встал вопрос об идеальной форме гиперболической кривой Н-распределения. Необходимость в эталонном распределении привела меня в 1974 г. [28, 46] к модели простых чисел, где в качестве канонического принято дискретное распределение простых сомножителей в факториале некоторого натурального числа. Модель простых чисел (восходящая к Платону) даёт отличие: для заданного количества видов существует единственный ряд, однозначно определяющий гиперболическое Н-распределение и его параметры. При разложении каждого числа натурального ряда на простые сомножители существует алгоритм преобразования факториала такой, что начиная с некоторого произвольного числа исключением некоторых видов, можно получить ряд, идентичный гиперболическим Н-рядáм с поправкой, связанной с изменением числа сомножителей, равных их числу между двумя простыми числами.
Исследуя разнообразие и соотношение "крупное–мелкое", как правило, нечётко формулируется возможность переноса результатов из одной области знаний в другую. Изучение технических ценозов имеет преимущество в строгости перед биоценозами (вообще перед областью информационных и социальных исследований). Во-первых, относительно устоявшиеся представления о системе показателей и структуре цеха, производства, завода, отрасли; дома, города, региона, государства. Во-вторых, бухгалтерская, в идеале, статистика. В-третьих, возможность отследить эволюцию вида, опускаясь до отдельной особи. Темпы техноэволюции и биоэволюции – несопоставимы, но взаимное моделирование многообещающе.
Реальное существование и эволюция ценозов могут быть описаны системой показателей-параметров (которые не обязательно представимы числом). Такое выделение и описание есть описание параметров точки: ценоз становится элементом, неделимым объектом, который рассматривают (ранжируют) по какому-либо одному параметру в ряду других объектов этого семейства (множество параметров ведёт к выделению кластеров, нейронным сетям, дающим возможность сравнивать объекты). Выстраивание означает, что рассматривается некоторый новый ценоз. Однако вложение вверх, как и возможное дробление, ограничены буквально несколькими шагами (что по количеству существенно отличается от фрактального и синергетического подходов).
Ранговое распределение по параметру даёт возможность говорить об определённой оптимальности, эффективности ценоза в целом. Следующий шаг – не вовне, а внутрь: исследование структуры для установления соотношения "крупное–мелкое" и соотношения по разнообразию: 40–60 % видов уникальны – ноевы (это 5–10 % особей); 40–60 % массовы, саранчёвы (это лишь 5–10 % видов). Так я говорю об обязательности исследования структуры по параметрам в ряду других ценозов и видовой структуры единичного ценоза, не рассматривая здесь проблему его выделения.
Появление технических систем с необходимостью вызвало появление информационных систем: это системы, создающие документы (в любом их виде, file of documents); системы, использующие документы для создания новых документов; системы различной документации и отдельные документы как системы. Началась информэволюция, где осуществляется не рассматриваемый нами документальный отбор.
При обсуждении и руководстве законом информационного отбора следует иметь в виду принципиальное отличие изделия от техноценоза: (1) выбор изделия в процессе проектирования техноценоза и его построения (строительства), заказ изделия, его размещение, эксплуатация, замена и уничтожение (утилизация) неформализуемы (не в смысле инженерных расчётов, а в смысле выбора вида-модели, завода-изготовителя, дизайна), во многом случайны; изделие и его составляющие – рассчитываются по жёстким, причинно обусловленным формулам первой картины мира; (2) любой ценоз индивидуален, изделия-особи одного вида неразличимы в пределах паспортных характеристик (нормального, в пределе, распределения); (3) для техноценоза принципиально не может существовать документация, которая ему адекватна сейчас и, подобно техническому паспорту (комплекту документации) на изделие, исчерпывает построенное и эксплуатируемое.
Принципиально, что изделие единично и дискретно выделяемо в процессе документально определяемой технологии изготовления и последующего применения (эксплуатации). Материал отделяем и может быть представлен в нужном объёме, весе и т. д. (это же относится и к энергии). Словом, его можно «завернуть» для употребления как покупку. Техноценоз же не имеет чётких и очевидных границ. Техноценоз физически вообще не может быть выделен ни в пространстве, ни во времени. Речь идёт лишь об умозрительном постижении, договорном выделении. Для особи-человека выделение техноценоза есть акт воображения, нечто идеальное, что может материализоваться в действиях и быть зафиксировано документом. При определённых полномочиях такой документ может стать обязательным, например, при юридическом истолковании. Время жизни ценоза бесконечно велико относительно времени (продолжительности) выпуска промышленностью изделия как вида и времени его эксплуатации как особи. Ценоз – место, где пересекаются, перекрещиваются, сталкиваются свойства изделия (и как вида, и как особи) и ценоза. У ценоза появляются новые свойства, не присущие ни одному из изделий, его образующих. И появившееся воздействует на жизненный цикл каждой из составляющих технетики: техники, технологии, материала, продукции, отходов.
Изложенные ноосферные основания и предложенная мною парадигма эволюции технического предполагают объективность происходящего. Наблюдаемое вызывает тревогу [29], предложения по управлению техногенным воздействием на всё и вся [17], наконец, обстоятельное философское исследование техносферы, рассмотревшее различные подходы и программы [33], актуализируют проблему «разумности». Но остаётся верным впервые сказанное Э. Каппом: Человек в отличие от животного обладает способностью к творению и артефикации; «в одном слове артефакты мы обнимаем всю систему механических приспособлений» [20, с. 97]. В. Розин убеждает, что «именно культура и социум обуславливают становление техники, причём в разных отношениях … часто новая техника предопределяет на уровне предпосылок формирование новой культуры … разделение труда и создание мегамашин … есть предпосылка становления культуры древних царств» [35, с. 139]. И далее [38] – сегодня техника всё больше манифестирует себя как особая стихия и естественное.
И здесь необходимо сказать о мегамашине. «Эта система молчаливо подразумевает, что богатство, досуг, уют, здоровье и долголетие по праву принадлежат правящему меньшинству, тогда как тяжёлый труд, постоянные физические и моральные лишения, «рабский стол» и ранняя смерть составляют удел основной массы людей» [30, с. 282]. «Воздавая должное безграничности и мощи Божественной царской власти, … в качестве действующего установления … приберёг … наиболее стойкое нововведение – изобретение первичной машины». Это изобретение пять тысяч лет назад позволило провести огромные инженерные работы. «Составляющее этой машины, даже если она функционировала как совершенно слаженное целое, неизбежно разделялось пространством … При сочетании сразу всех компонентов – политических, хозяйственных, военных, бюрократических и царских, ей подойдёт термин «мегамашина» … Техническое оборудование, порождённое такой мегамашиной, становится «мегатехникой» (с. 249) – в отличие от более скромных и разнообразных способов технологии». Под такое определение подпадает любое крупное предприятие, стройка, множество объектов, но лишь ценологическая теория даёт оценку сделанному, направлению ближайших действий и прогноз на перспективу.
Затронем основу Киотского протокола: «Превалирующая среди экспертов точка зрения на проблему изменения климата может быть сведена к двум положениям. Первое: потепление климата – это результат человеческой деятельности. И надо сократить сжигание горючих ископаемых. Второе: потепление климата является обычным в истории Земли, за которым, в свою очередь, последует похолодание» [45, с. 307]. «Безусловно, действующая на Земле тенденция к рассеянию разных форм энергии в виде тепла – это именно тенденция, а не закон, её можно попытаться переломить. Я полагаю также, что фабрики «холода» основаны на компенсированном или некомпенсированном потреблении тепла, рассеянного в атмосфере и океане, не противоречат законам природы, что делает переход тепловой энергии в принципе возможным. Будучи же в принципе возможным, этот переход неизбежен, поскольку находится на острие вектора эволюции в сторону интенсификации метаболизмов (с. 306). «Фабрики холода» удастся растиражировать в потребных масштабах, потому что это согласуется с законами эволюции». Налицо определённая разумность.
В заключение приведём числовой, замеченный мною, ряд реальностей: «Большой взрыв» – 100; элементарных частиц – 101; химических элементов – 102; разнообразие месторождений Земли – 104; биологических видов – 108; технических видов – 1016; документируемых (фиксируемых) единиц информации – 1032; событий, явлений, фактов личной и общественной жизни, действий отдельного человека – 1064, и обратимся к толкованию сущего Хайдеггером: «Бытие, свойственное любому сущему и, таким образом, рассеянное в самом привычном, есть самое неповторимое из всего, что вообще имеется» [43, с. 169], «… прояснение сущностного многообразия и сущности начинает и набирает силу тем раньше, чем изначальнее мы себе представляем и осознаём общую сущность» (с. 161), «Без понимания бытия нет сказывания, без сказа – бытия человека».
Что касается ноосферы, то пусть это останется мечтой, мечтой человека о разумном, в будущем, устройстве окружающего материального и идеального миров.
Борис Иванович Кудрин – доктор технических наук, профессор Национального исследовательского университета «Московский энергетический институт».
Литература
1. Берг Л.С. Труды по теории эволюции. Л.: Наука, 1977. 388 с.
2. Борн М. Строение материи. Петроград: Науч. книгоизд., 1922. 95 с.
3. Бялко А.В., Трубников Б.А., Трубникова О.Б. Эмпирический закон Парето–Ципфа–Кудрина и общая теория конкуренции // Общая и прикладная ценология. 2007. № 4. С. 20–24.
4. Вайнберг С. Первые три минуты. Современный взгляд на происхождение Вселенной. М.: Энергоиздат, 1981. 209 с.
5. Вернадский В.И. Биосфера. Л.: Научное хим.-тех. изд-во НТО ВСНХ, 1926. 147 с.
6. Вернадский В.И. Дневники 1935–1941. В 2-х книгах. Книга 1. 1935–1938. М.: Наука, 2008. 444 с.
7. Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. М.: Наука, 1994. 672 с.
8. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981. 360 с.
9. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991. 270 с.
10. Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере // Успехи соврем. биологии. 1944. Т. 18. Вып. 2. С. 113–120.
11. Вернадский В.И. Размышление натуралиста. Пространство и время в неживой и живой природе. М.: Наука, 1975. 174 с.
12. Вернадский В.И. Труды по всеобщей истории науки. М.: Наука, 1988. 334 с.
13. Возможное и невозможное в кибернетике / Под ред. А. Берга и Э. Кольмана. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 222 с.
14. Глобалистика. Международный междисциплинарный энциклопедический словарь. Кудрин Б.И. Статьи: Ассортица. Вариофикация. Информационный отбор. Научная картина мира. Распределение гиперболическое. Самоорганизация техногенная. Случайность. Технетика. Техническая реальность. Технический вид. Техногенез. Техноценоз. Электротехника. Электроэнергетика / Гл. ред. И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М.–СПб.–Нью-Йорк, 2006. 1160 с.
15. Гнеденко Б.В., Колмогоров А.Н. Предельные распределения для сумм независимых случайных величин. М.–Л.: Гостехтеориздат, 1949. 264 с.
16. Дарвин Ч. Происхождение видов. М.–Л.: Сельхозгиз,1937. 608 с.
17. Дмитриев А.Н., Шитов А.В. Техногенное воздействие на природные процессы Земли. Проблемы глобальной экологии. Новосибирск: Манускрипт, 2003. 140 с.
18. Завадский К.М. Вид и видообразование. Л.: Наука, 1968. 404 с.
19. Завадский К.М. Развитие эволюционной теории после Дарвина. 1859–1920. Л.: Наука, ЛО, 1973. 424 с.
20. Капп Э., Кунов Г., Нуаре Л., Эспинас А. Роль орудия в развитии человека. Л., 1925. 127 с.
21. Кудрин Б. И. Античность. Символизм. Технетика. М.: Электрика, 1995. 120 с.
22. Кудрин Б. И. Введение в технетику. Изд. 2-е, переработ. и доп. Томск: Изд-во Томск. гос. ун-та, 1993. 552 с.
23. Кудрин Б. И. Гипотеза третьей научной картины мира. Общая и прикладная ценология. Вып. 47. "Ценологические исследования". М.: Технетика, 2012. С. 6–17.
24. Кудрин Б.И. Два открытия: явление инвариантности структуры техноценозов и закон информационного отбора. Общая и прикладная ценология. Вып. 44. "Ценологические исследования". М.: Технетика, 2009. 82 с.
25. Кудрин Б.И. Классика технических ценозов. Общая и прикладная ценология. Вып. 31. "Ценологические исследования". Томск: Томский государственный университет – Центр системных исследований, 2006. 220 с.
26. Кудрин Б.И. Не новые новости: будни неприятия ценологии.Общая и прикладная ценология. Вып. 48. "Ценологические исследования". М.: Технетика, 2012. 88 с.
27. Кудрин Б.И. Отбор: энергетический, естественный, информационный, документальный / Электрификация металлургических предприятий Сибири. Вып.5. Томск: Изд-во ТГУ, 1981. С. 111–186.
28. Кудрин Б.И. Отличие ценологического H-закона от законов и распределений Парето–Хольцмарка–Виллиса–Лотки–Брэдфорда–Цип-фа–Мандельброта // Электрика. 2008. № 2. С. 36–44.
29. Лисичкин В.А., Шелепин Л.А., Боев Б.В. Закат цивилизации или движение к ноосфере. Экология с разных сторон. М.: ИЦ-ГАРАНТ, 1997. 347 с.
30. Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. М.: Логос, 2001. 408 с.
31. Мочалов И.И. Владимир Иванович Вернадский. 1863–1945. М.: Наука, 1982. 488 с.
32. Назаров В.И. Эволюция не по Дарвину: смена эволюционной модели. Учеб. пос. М.: КомКнига, 2005. 520 с.
33. Попкова Н.В. Философия техносферы. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 344 с.
34. Пьер Тейяр де Шарден. Феномен человека. М.: Наука, 1987. 240 с.
35. Розин В.М. Понятие и современные концепции техники. М.: ИФРАН, 2006. 256 с.
36. Страницы автобиографии В.И. Вернадского. М.: Наука, 1981. 350 с.
37. Техническое творчество: теория, методология, практика. Энциклопедический словарь-справочник. М.: НПО «Информ-систем»; Япония: «Nauka» Ltd., 1995. 410 с.
38. Традиционная и современная технология / Отв. ред. В.М. Розин. М.: ИФРАН, 1996. 216.
39. Ферсман А.Е. Геохимия. Л., 1933–1939.
40. Философия техники: классическая, постклассическая, постнеклассическая. Словарь. Вып. 37. "Ценологические исследования". М.: Технетика, 2008. 180 с.
41. Философские основания технетики / 1. Православие и современная техническая реальность. II. Онтология технической реальности и понятийное сопровождение ценологического мировоззрения. III. Математический аппарат структурного описания ценозов и гиперболические Н-распределения. Вып. 19. Ценологические исследования. М.: Центр системных исследований, 2002. 628 с.
42. Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб.: НОУ «Высшая Религиозно-философская школа», 1997. 302 с.
43. Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб.: НОУ «Высшая Религиозно-философская школа». 302 с.
44. Хайдеггер М. Что зовётся мышлением? М.: Академический проект, 2007. 351 с.
45. Хайтун С.Д. Феномен человека на фоне универсальной эволюции. М.: Комкнига, 2005. 536 с.
46. Ценологические исследования распределений простых чисел (30-летие открытия). Науч. ред. докт. техн. наук В. В. Фуфаев. М.–Абакан: Центр системных исследований, 2004. 144 с.
47. Чайковский Ю.В. Зигзаги эволюции. М.: Наука и жизнь, 2010. 112 с.
48. Чайковский Ю.В. Наука о развитии жизни. Опыт теории эволюции. М.: Т-во научных изданий КМК, 2006. 712 с.
49. Шмальгаузен И.И. Кибернетические вопросы биологии. Новосибирск: Наука, 1968. 223 с.
50. Щапова Ю.Л. Археологическая эпоха. Хронологи, периодизация, теория, модель. М.: УРСС – КомКнига, 2005. 192 с.
51. Щапова Ю.Л. «Золотой век» в истории человечества: миф или реальность? / Специфика ценологических представлений разных школ. Общая и прикладная ценология. Труды XVI конференции по технетике и общей ценологии с международным участием (Москва, МЭИ, 11 ноября 2011 г.) / Под общ. ред. проф. Б. И. Кудрина. Вып. 46. "Ценологические исследования". М.: Технетика, 2012. С. 107–123 с.
52. Электроэффективность: ежегодный рейтинг российских регионов по электропотреблению за 1990–2010 гг. и прогнозный до 2020 г. // Электрика. 2007. № 10. С. 3–17.
53. Carter B. Large numer Coincedences and the Antropic principle in cosmology. В кн. Zongair(ed), Confrontation and the Theories with observational Data. Dordrecht, 1974.